— Я родом из самой глубинки Полесья. От деревни Замошье Лельчицкого района, где я появился на свет, до родины знаменитого деда Талаша – Петрикова – 18 километров. Правда, с одним условием – по воде. Наверное, вряд ли кто-то сможет лучше описать жизнь петриковских болот, чем это уже сделал Якуб Колас в своей «Дрыгве», — говорит Адам Адамович.- Я и не собираюсь. Мне важно, что, повидав многое в этом мире, хочется постоянно возвращаться туда, где прошло мое детство, школьные годы, где похоронены мои родители, где до сих пор живут закадычные друзья, где дорога каждая тропинка и знакомо каждое дерево.

В 1972 году Адам Коноплич уходил в армию. Именно уходил, потому как до автотрассы, по которой можно было добраться до Лельчиц, дороги вообще не было. Было направление. Разбитая, разрезанная колесами тракторов колея, указывала путь в другой мир…

— Основным средством передвижения в нашей деревне в моем детстве была лодка. Все плавали на лодках, даже мы, ребятня, — вспоминает Адам Адамович. — И таких лодок я больше нигде не встречал. Их у нас делали из осины, выдалбливали бревно, распаривали… Больше слово «човен» подходит. Основная наша река — Уборть – приток Припяти. Это низководная река. Но дело даже не ней. В паводок мы ощущали себя как на острове. Выходили на край деревни – и сколько видишь – все в воде. 9 мая у нас обычно выгоняли коров в поле. И пасли их на лодке. Коровы сами вплавь перебирались от островка к островку. Воды было очень много… Вспоминается Пасха. К Пасхе родители всегда покупали нам обновки, а еще на Пасху появлялась возможность побегать босиком… Вспоминается осень. На октябрьские праздники мы часто бегали по льду. Когда вода без снега замерзает, образовывался голощек, как у нас называли. Можно было куда угодно дойти, шайбу погонять… Когда учился в 9 классе, у нас в деревне стал популярным волейбол — играли до поздней ночи. Помню, как пастил свиней и гусей (не только своих, но и соседских), как трудно было вырастить хороший урожай. Все в воде. После дождя мы шли с ведрами отливать воду из огорода.

Эти картинки из детства, как слайды из немого кино, навсегда остались в памяти. А еще в сознании навсегда осталась черника, которую собирали в сезон каждый день столько, сколько можно унести. И грибы, за которыми ездили на лошади и собирали, целый воз. И рыба, которую ловили даже руками…

Возвращался из армии в родную деревню Адам Коноплич уже по хорошей асфальтированной дороге. За время службы в его родных краях провели мелиоративные работы и построили сообщение с райцентром – Лельчицами. На машине 25 километров пути – пустяк.

— Новая дорога к моей деревне произвела на меня серьезное впечатление, и определило выбор профессии, — говорит Адам Адамович. — Я поступил в Гомельский дорожно-строительный техникум. Окончил его в 1977 году. С тех пор живу дорогой. Отношусь к ней, как к чему-то своему, родному. По распределению я уехал в Витебск. Здесь у меня не было ни одного знакомого. Совершенно иной уклад жизни, другие люди, традиции. Но, другие, не значит, плохие. На Витебщине родились мои дети. Здесь я уже прожил более 40 лет и горжусь, что внес и свой вклад в развитие этого региона.

В семидесятых годах деревня Замошье насчитывала около трех сотен дворов. Там находились и сельсовет, и почта, и Дом культуры. В школе, которую оканчивал Адам Коноплич, было два выпускных десятых класса. Строились новые дома. Возвращались на родину люди, уезжавшие искать счастья на просторах Советского Союза. Сейчас все выглядит несколько печальней. Школа превратилась в базовую, сельсовет переместился в поселок Ударное, молодежь начала уезжать, старики доживают свой век…

— Я бы и рад помочь своей малой родине, — говорит Адам Адамович, — Но, чем я помогу, я же не бизнесмен! Я государственный человек. Но деревня Замошье будет всегда в моем сердце. Вот на Радуницу соберемся с семьей и поедем туда. Посмотрим на родительский дом, сходим на кладбище…

Замошье. Тихая и приветливая деревушка. Она отправляла и встречала детей своих из далеких и близких путей-дорог. Стихала и замирала она, когда провожала старейших жителей своих в последний путь. Скучала долгими вечерами и трудилась в будни. Радовала песнями в праздники. Кружилась танцами на свадьбах и крестинах. Такая родная и такая близкая. Была и такой будет для тех, кто в ней родился и вырос.

— Я всегда с любовью вспоминаю родную деревню, — говорит Адам Коноплич. – Когда я был еще школьником, то поражался брату моей матери, который уехал жить в Харьковскую область. Каждый год он приезжал к нам на мотоцикле. Он откровенно восторгался родной природой. Причитал: комарики родные, ну покусайте же меня… Он в те времена писал письма признания в любви к родным местам, которые печатала районка. Я читал, и мне было не по себе. Неужели так можно скучать по родным болотам? А сейчас мне тоже часто хочется домой. Тяжелая там была жизнь. Но она была! Я приезжаю и переживаю, мне больно, что деревня умирает. Но туда хочется всегда. Люди там хорошие. Каждый со своей судьбой.

Геннадий Закржевский, «ТВ»